Однажды ко мне попали стихи грузинского поэта В. Гаприндашвили. Читая их, я обратила внимание, на стихи, посвященные Тарасу Шевченко, и запомнила одну строфу:
Не умрет вовек твое святое имя! Ему, как солнцу, вечно пламенеть! И будет песня водимые твоя, Как океан взбудораженный, греметь. Да, столько будет жить человек на земле, сколько будут помнить имя Великого Кобзаря.
А вошел в литературу Т. Шевченко со своим знаменитым «Кобзарем». Не только богатством тем и жанров славится эта книга, но и тем, что поэт попал своим поэтическим словом в сердце своей эпохи, его творчество стало историческим этапом в жизни народа, большим толчком вперед.
«Кобзарь» является синонимом совести свое время, потому что сам автор собрал сюда каждую слезинку, наименьший стон крепостного.
Какая тяжелая судьба уготована Тарасу! Выходец из многодетной крепостной семье, он стал человеком с большой буквы — несмотря ни на что: унизительное отношение к нему и его семьи, клевета (уже позднее) П. Кулиша, недоверчивое отношение, арест, пребывание в каземате и в ссылке и т.д. Казалось бы, такие пытки имели сломать его. Но этого не произошло, так Шевченко целью своей жизни поставил возвеличивания человека:
… Возвеличу Тех малых рабов немых. И на страже круг их Поставлю слово. И стремился к этой цели, преодолевая все препятствия, верил что … на обновленной земле Врага не буде, супостата.
А будет сын и мать, и будут люди на земле. Т. Шевченко, как я уже говорила, был сыном крепостного, мужика, а стал «властелином в царстве духа», великаном в царстве человеческой культуры. Он был самоучкой, и в то же время профессором и книжным ученым.
И. Франко в своей статье «Посвящение» достаточно отчетливо раскрыл образ основателя новой украинской литературы. Он писал: «Десять лет томился Шевченко под тяжестью русской солдатской муштры, а для свободы России сделал больше, чем десять победных армий».
Судьба действительно преследовала Тараса Григорьевича, и «она не сумела превратить золота его души в ржу, ни его любви к людям в ненависть и презрение.
В стихотворении «Мне все равно» поэт признается в том, что никому не разрешено с сердца человека вырвать ее Родину:
… Но неодинаково мне,
как Украину злые люди усыпят,
лукавые … Особый физический груз упал на Шевченко, когда он находился в Новопетровське крепости. Ему ненавистен дух солдафонства, что чугунной печатью ложился на живую душу. Однако ни муштра, ни вонючая казарма, ни общество полудиких солдат, даже болезнь не приводили Шевченко до отчаяния. Все это он мог снести, потому что был силен и телом, и душой. А вот запрет писать и рисовать — это уже слишком. Это был запрет быть самим собой. Царизм целился в самое сердце поэта, он хорошо знал, что поэт должен говорить с народом. Видеть, мыслиты, чувствовать — и никому об этом не сказать — это хуже тюрьмы, от этого душа занимается пламенем и взрывается вулканом мысли и стремления. Взрывается и сгорает в этом пламени. И уже никакая сила не удержит ее от творения.