В поэме «Сашка» (1927-1928) Рыльский стремится создать образ активного борца за победу. Герой поэмы — рабочий подросток Саша — типичный представитель трудового народа («таких не сто и не двести — непреодолимый океан». Есть основания полагать, что образ Саши — нового героя в творчестве поэта — появился под значительным влиянием мнений и взглядов М. Горького. В статье «Заметки читателя» (1927) Горький критикует тех писателей, которые проявляют преувеличенное внимание к «ветхого Адама», в человечка вчерашнего дня, засоренного мелкими грешками, и выражает мнение, что героем советской литературы должна быть новый человек, «Прометей, похититель небесного огня и враг богов ». В одной из глав поэмы «Саша» Рыльский в духе Горького называет Цезарей и Наполеонов «убийцами в лавровых венках. Он утверждает бессмертие героев, как мифический Прометей, посвятивших свою жизнь освобождению человечества:
И только тот, который крадет Не раз еще огонь небесный, Огнем идей Эдна людей, И умрет — и встанет — и воскреснет … На смену славленим — неведомые: На смену шпагах — молотки («Звук и отзвук»).
«Неизвестные» ранее рядовые люди приходят в творчество поэта вместо «славлених» завоевателей Александра Македонского, Юлия Цезаря, Наполеона. Следовательно, происходит художественная переоценка ценностей. Поэт вводит в мир прекрасного образы рядовых людей труда. В это время в его творчестве появляется образ моста как символ единения поэта с народом, которому он стремится служить своим Благовестная словом. В стихотворении «Не насмотрелся, нет!» Поэт говорит:
О, перебросит моста, моя незамысловатая постное,
Если в предыдущих книгах Рыльский изображал жизнь как сторонний наблюдатель, то в книге «Знак весов» он изъявляет желание быть «рядовым воином» в рядах строителей социализма, осуждает тех, «чей девиз — бокування. В стихотворении «Декларация обязанностей поэта и гражданина» Рыльский в духе Маяковского («Я всю свою звонкую силу себя отдаю, Атакующий класса») заявляет, что поэт по-иь поставить свое творчество на службу народу. Если в книге «Звук и отзвук» (1929) поэт стремился песней проложить мост к народу, то теперь он вместе с советскими людьми сводит городов к социализму. Освоение советской жизни в поэзии Рыльского этого времени оказывается в упорном поисках новых образов и художественных средств. Поэт видит «ласточки на телеграфных проводах, и это сочетание ему представляется как прообраз будущего, как« ясностью Окрыленное жизни ». В своих размышлениях о человеческом счастье поэт приходит к глубоким и правильных выводов. В обществе и природа и культура будут служить человеку — носителю энергии, преобразующего мир:
И для тебя, племя земное И звезды гореть, и домны («Ласточки»).
Идея гуманизма — «все на земле для человека» («навострили топоры звонкие мы»)-коивкиретизуетьсв тех стихах сборника «Знак весов», где изображается героическая коллективный труд советского народа. Правда, во многих стихотворениях книги «Знак весов» еще нет образа простого человека, социалистическое строительство изображается как прекрасная музыка коллективных усилий народа. И только в отдельных произведениях появляются индивидуальные образы. Так, в образе «грязного, чумазые, веселого тракториста», что «будит сонных и непутевых зовет» («Так облачко набежит»), Рыльский наметил черты нового человека эпохи социалистического строительства с новым отношением к труду, к своей обязанности перед народом .
Позитивной оценки заслуживает в сборнике «Знак весов» лиро-епичниии цикл «Портреты», состоящий из стихов о Шевченко, Франко, Бетхоивена. Максим Рыльский — великий мастер в создании лирических портретов выдающихся людей, особенно деятелей культуры. Вот характеристика Ивана Франко:
Сын кузнеца, Иван рыжеволосый, Рыбалко и мудрец, поэт и каменщик …
По выражению поэта, Франко «имел высокий дар гнет ненавидеть и народ любить босой. Но не всегда Максиму Рыльскому удавалось найти для воспроизведения новой жизни и новые художественные образы и средства. Так, далекие от народного представления сравнения Днепрогэс с мифическими героями Гераклом и Тесея. Не передает величия Днипрогеису и сравнение его с огромной свечой. В цикле «Днепр», о котором говорится, немало архаизмов: Борисфен (вместо Днепр), комони (вместо лошади) и т. д. Поэтическая форма иногда отставала от нового содержания, не отвечала ему. Все это глубоко волновало поэта:
Новая жизнь нового требует слова, А где найти, как дать кровь и плоть? («Новая жизнь»).